Подвиг начинался в апреле - Страница 21

Были в Москве и тройные аэростаты — триплексы, которые поднимали железный трос почти на шесть километров.

С 1943 года Нина Волженина поднимала на своем посту тандем. Но это было вовсе не просто — каждый вечер поднять аэростаты, каждое утро спустить их, каждый день подкачивать в них водород.

Очень многие москвичи помнят, как в военные годы по широким московским улицам шли аэростатчицы. Во все концы города, порой за десятки километров, пешком, в любую погоду — в ливень, в мороз — вели они громадные, слоноподобные, наполненные водородом газгольдеры, по 125 кубометров газа в каждом. Аэростаты были прожорливы, каждый день требовали подкачки, потому что водород просачивался через оболочку.

Одной из этих девушек была тагильчанка Нина Волженина. Как и все аэростатчицы, она шла по улицам медленно, степенно, вроде бы даже торжественно. Потому что нельзя было спешить.

А хотелось ей идти быстро, хотелось бежать, чтобы поскорее привести газгольдер на место. Потому что он безжалостно тянул вверх, и затекали руки. Потому что его канаты сдирали кожу с ладоней. В первые месяцы службы Нина почти не снимала рукавиц, даже в июльскую жару. А потом руки у нее стали твердыми, мозолистыми, совсем не женскими.

Придя на свой пост, девушки обычно валились с ног от усталости. Но отдыхать было некогда. Надо было заправлять аэростаты. Немедленно. Иначе потом не успеешь поспать отпущенные тебе два-три часа в сутки. Ведь вечером, к сумеркам, — снова на пост. На всю ночь, до утра. А утром, чуть свет, — снова за газом. Через всю громадную Москву пешком, в любую погоду.

Аэростатная служба требовала большой физической силы и выносливости. Слабеньких девушек на нее не брали.

Но бывает ведь еще и слабость духа… Слабые духом не выдерживали трудностей этой «тихой» службы.

Когда Нина Волженина узнавала о таком, она прежде всего удивлялась.

Конечно, и Нине Волжениной было нелегко. Но она удивлялась тому, как можно сдаться. Сила, ловкость и удивительная выдержка, воспитанные у Нины многолетними спортивными тренировками, сделали свое дело. Она совершенно точно знала, что вынесет все — абсолютно все, что потребуется Родине.

Быстрее многих Нина стала отличной аэростатчицей. И, наверное, именно поэтому недолго пробыла на своем первом посту. Ее вызвали вскоре в штаб полка и направили на дивизионные курсы младших командиров.

Она была единственной женщиной на этих курсах.

Занятия шли за городом целый месяц.

А потом, в сентябре 1942 года, Нине присвоили звание сержанта и назначили ее командиром аэростатного поста в саду имени Баумана.

Это был первый в дивизии — и едва ли не второй в Москве — аэростатный пост, которым руководила девушка.

Командовать девчатами трудно — это все знают. Однако у Нины получалось. Потому что она была неизменно доброжелательна к своим бойцам. Потому что природное добродушие и высокое уважение к человеку вообще ни разу не позволили ей унизить или обидеть своего подчиненного.

И в то же время дисциплина на посту, как и положено, была крепкая, армейская.

Пост Волжениной быстро стал образцовым и оставался таким до конца войны.

Командир дивизии подполковник Биринбаум наведывался на этот пост особенно часто. На первых порах — каждый день. И все присматривался, чем отличается этот пост от других.

Пост, действительно, отличался предельной чистотой, аккуратностью, точностью несения службы.

Слева направо: Анастасия Васильева (1942 г.), Рая Бережнева (1942 г.), Зоя Евдокимова (1943 г.).

На аэростатном биваке (1943 г.). Крайняя справа — Маша Иванова.

В общем, командир дивизии убедился, что девушкам можно доверять. И уже через несколько месяцев московские аэростатные посты стали один за другим переходить под командование уральских, ивановских и московских комсомолок. А бывшие командиры-мужчины уходили на фронт.

В аэростатном отделении, которым в саду имени Баумана командовала Нина Волженина, служила ленинградская комсомолка Вера Гукова, уходившая в армию из Нижнего Тагила в группе добровольцев металлургического завода.

В Тагиле Вера и Нина были незнакомы. В Москве они подружились, и дружба эта прошла через всю их жизнь. Она связывает их и поныне.

Армейская судьба еще разделяла их. Нину Волженину перевели командиром поста на Полянку, в Замоскворечье, в аэростатное кольцо, охранявшее Кремль. Вера Гукова служила на постах в районе Киевского вокзала, на Пушкинской площади, на территории Московского авиационного института. К концу 1943 года она снова попала в отделение Нины Волжениной, на Полянку.

Девушки к тому времени сроднились. У них были общие радости и общие горести. И как свою беду, переживала Нина Волженина горе Веры Гуковой, у которой мать и младшие сестры остались на оккупированной врагом территории. А потом Вера радовалась, когда после освобождения Калининской области выяснилось, что мать и сестры живы. Вместе с Верой радовалась Нина Волженина.

И обе горевали, когда Нина получила из Тагила сообщение о том, что ее жених Виктор пропал без вести.

Все же и после этого Нина ждала: мало ли какие случайности бывают на войне?.. Она ждала даже после войны, до тех пор, пока не узнала, что Виктор погиб в партизанском отряде.

…Отличная воинская служба Нины Волжениной была отмечена правительственной наградой — медалью «За боевые заслуги». Об этой девушке дважды писала фронтовая газета «Тревога» как о хорошем воине, «мастере аэростатного дела» (4 февраля 1944 года), и как о превосходной спортсменке, которая за несколько минут установила в своей части сразу два рекорда — по прыжкам в высоту и в длину (13 августа 1943 года). Нина отличилась еще и на лыжных соревнованиях — заняла первое место в дивизии.