Подвиг начинался в апреле - Страница 20

Еще на Кутузовке Галя служила с машинисткой первоуральской городской газеты Аней Рыбкиной. Аня стала связисткой потому, что умела печатать на машинке.

Впрочем, печатать ей приходилось немного. Аня тянула линии связи между командным пунктом и пулеметными взводами, сутками дежурила у телефонов, после бомбежки ликвидировала обрывы. Летом 1942 года бомба повредила связь на куполе Киевского вокзала. Ане Рыбкиной и Гале Ефимовой пришлось лезть на этот купол. Конечно, девчата не были верхолазами, но приказ есть приказ. Связь была восстановлена.

Вскоре Аню Рыбкину назначили старшиной роты — это была первая в Москве девушка-старшина. А затем ее перевели в оперативный отдел штаба Особой Московской армии противовоздушной обороны — там нужны были комсомолки, работавшие раньше в газетах.

В оперативном отделе молодая коммунистка Аня Рыбкина прослужила до конца войны.

Одной из лучших штабных связисток 20-го зенитно-пулеметного полка стала тагильчанка Тоня Попова, выпускница Свердловского горно-металлургического техникума, которая работала до армии химиком в горноспасательном отряде тагильского рудника имени III Интернационала.

В Нижнем Тагиле Тоне Поповой приходилось спускаться под землю. Это была ее работа. В Москве Тоне приходилось тянуть связь по заводским крышам. Девушка всю войну провела на Кутузовке, и не было, наверно, на просторной заводской территории такого цеха, по крыше которого Тоня Попова не тянула бы связь с пулеметными точками. Это была ее воинская служба.

И как в Тагиле Тоня Попова была одним из лучших горноспасателей, так и в Москве она не могла стать просто средним бойцом. Она стала образцовым. Бойкая, веселая, никогда не унывающая темноглазая комсомолка сержантское звание получила в числе первых девушек-воинов полка.

В 1943 году Тоня Попова окончила курсы радиотелеграфистов и с тех пор до конца войны работала на рации в штабе 29-го зенитно-пулеметного полка.

В связи пулеметных рот на западной и юго-западной окраинах Москвы служило также немало комсомолок из Первоуральска и Билимбая. Их служба была вроде бы незаметной, но значение ее было очень велико. Самоотверженные девчата, нередко рискуя жизнью, обеспечивали необходимую в боевых условиях четкую и безотказную связь.

АЭРОСТАТЧИЦЫ

Аэростаты, как солдаты,

Встают в небесные квадраты

Куда-то свет голубоватый

Пронес трамвай… Строга, темна

Моя далекая весна.

Валентин Берестов

В САМОМ СЕРДЦЕ МОСКВЫ

В годы войны московское небо охраняли три дивизии аэростатов заграждения. Наиболее трудным считался сектор 2-й дивизии — центр, северо-запад и север столицы. Аэростатные посты 1-й дивизии были расположены на юг и юго-восток от московских окраин, а 3-я дивизия — на запад от них.

В начале войны в Москве было 68 постов аэростатов заграждения. Уже через месяц их стало чуть ли не вдвое больше — 124. А к концу первого года войны количество аэростатных постов возросло до 303.

Аэростаты создавали над Москвой сплошное заградительное поле радиусом в 5—6 км от центра города. Вдоль западной и южной окраин его были также созданы дополнительные аэростатные полосы заграждения глубиной в 2—4 км. Во всех трех аэростатных дивизиях, на аэростатных постах защитных полос, так же как и в центре столицы, служило немало уральских комсомолок.

В апреле 1942 года во 2-ю аэростатную дивизию было направлено 500 комсомолок. Среди них были девчата из Кировской и Ивановской областей, были москвички. Но больше всего было девушек с Урала.

Почти все тагильчанки, направленные из Чернышевских казарм в аэростатные части, были зачислены во 2-ю аэростатную дивизию. Сюда же попали комсомолки из Невьянска, Верхней Пышмы и шесть девушек из висимской группы добровольцев.

Будущих бойцов 2-го полка этой дивизии и первых двух отрядов 9-го полка учили в Кунцево. Месяц девушки жили на окраине дачного поселка, изучали устройство аэростата, воинские уставы, занимались строевой подготовкой и даже овладевали приемами штыкового боя.

В Кунцево молодые аэростатчицы приняли военную присягу. И после этого их распределили по аэростатным постам. Каждый пост обслуживали раньше 12 мужчин. Но солдаты уходили на фронт, и девчата заменяли их у аэростатов. Лишь командирами да мотористами аэростатных отделений еще оставались мужчины. Но затем и их заменяли девушки.

Спортсменка с Высокогорского завода Нина Волженина служила на аэростатном посту, находившемся возле кинотеатра «Ударник», в самом сердце Москвы.

Каждый вечер, как и на сотнях других постов, поднимался возле «Ударника» аэростат. Он уносил с собой на два километра вверх невидимый в темноте железный трос. Достаточно было самолету наткнуться на такой трос, как отлетала плоскость, и беспомощная машина падала на землю.

Аэростаты были расположены в Москве так, что самолет в темноте не мог пробиться между ними. Он обязательно должен был ткнуться в трос и рухнуть на землю. Семь фашистских самолетов было «сбито» таким образом над Москвой.

Если же самолет поднимался над аэростатами, он не мог бомбить город прицельно. Он должен был сбрасывать бомбы куда попало.

Да и «потолок» аэростатный становился выше. В Москве появлялось все больше «тандемов» — двойных аэростатов, которые поднимали железный трос на 4 километра. И тандемы тоже располагались хитро. Командир 2-й дивизии подполковник Эрнест Карлович Биринбаум и начальник политотдела дивизии подполковник Дмитрий Алексеевич Захватаев были испытателями первых советских аэростатов, отлично знали их силу и умели ее использовать.